[15 ИЮНЯ 2005, 11:33] ЕВГЕНИЯ АЛЬБАЦ

Как забыть, что значит страх (Опыт организации митинга)

  Фото: newsru.com/ntv

Занятие не своим делом оказывается иногда весьма полезным для понимания реалий российской политики вообще и ее либеральной составляющей в частности. За те три недели, что из моей квартиры готовился митинг «Я свободен: Я забыл, что значит страх!», прошедший 12 июня на Лубянке у Соловецкого камня и собравший, между прочим, как минимум две тысячи человек, я выяснила для себя следующее.

Во-первых, людей, которые хотят участвовать в реальной, демократической политике, причем сугубо на добровольной и безвозмездной основе, значительно больше, чем принято о том думать. Совершенно незнакомые мне люди звонили и предлагали свою помощь: кто-то искал и связывался с рок- и поп-группами, готовыми за бесплатно, только лишь за идею петь на митинге, кто-то брал на себя рассылку объявления о митинге через интернет, другие просто садились за телефон и обзвонили друзей и знакомых. На самом митинге, когда у нас кончились заказанные значки и листовки, люди готовы были собирать деньги: предлагали сто, двести рублей, с тем чтобы использовать для подготовки следующей акции. (И это, к слову, хотя и непривычно для нас, но совершенно нормально и правильно для нормальной и правильной демократической политики: пока люди не начнут инвестировать в нее свои рубли, она так и останется делом элитарным или властным.) Причем, как заметил один из моих коллег, большинство людей, собравшихся у Соловецкого камня, люди не высокого достатка, молодежь и интеллигенция, приехали на метро: мерседесов возле сквера не было, и с парковкой проблем не было тоже.

Во-вторых, она, эта политика, вовсе не требует тех огромных денег, о которых принято говорить: с деньгами, конечно, организовывать митинг проще, но совершенно необязательно эффективнее. Напротив, энтузиазм, инвестированный в общее действие, приносит не меньшую — значительно большую отдачу. Плакаты, сделанные руками ребят из «Демократической альтернативы», «Совести», «Я думаю», были значительно креативнее и интереснее типографских (на которые к тому же у нас просто не было денег). Виктор Шендерович, Борис Смолкин, Тимур Шаов, конечно же, профессионалы и, наверное, на организованных концертах с билетами выступают столь же блестяще, как и на нашем кустарном и безгонорарном митинге, но тот азарт, тот драйв, тот восторг, которым на каждое их слово, каждую частушку, каждую песню отзывалась двухтысячная толпа, не может быть компенсирован никакими деньгами. Весь митинг обошелся в 57 750 рублей, из которых почти половина — звукоусиление. Более того: основные технические проколы случились именно там, где, казалось бы, должны были работать деньги (с тем же звуком), либо там, где решение переложили на третьих лиц, которые набрать номер телефона еще могут, а вот задать правильные вопросы и получить нужные ответы — уже нет, поскольку им — «до фонаря».

В-третьих — и это, может быть, главный вывод, — проблема российской демократической политики состоит не столько в том, что власть у нас плохая — ну, плохая, да, это данность, — сколько в том, что она эта демократическая политика, не демократична в своей основе, носит корпоративисткий, или, если угодно, сектантский характер. Успех этого митинга в большой степени состоял именно в том, что делали его не аппараты партий или движений и, соответственно, не их функционеры, пиарщики и политтехнологи, а вполне конкретные, частные люди, просто граждане, которые представляли не свои организации, но — себя. Маша Гайдар, Илья Яшин, Алексей Навальный, Алик Осовцов, Наташа Морарь, Саша Подрабинек, Коля Храмов, Митя Овсянников — все из разных движений, партий, фондов, и все выступали исключительно в личном качестве. Собственно, это и называется гражданской инициативой, без которой демократической политики не бывает и быть не может.

Не раз уже писали, что все наши партии, включая либеральные, суть реплика КПСС, с обязательной номенклатурой и политическим плебсом, со страстью к единомыслию и неспособностью даже к малому компромиссу, наконец, с лидерами, которые вне зависимости от масштаба популярности и влияния партии тут же одеваются в броню, пересаживаются в мерседесы и общаются со своими избирателями исключительно в формате «а сейчас я вам расскажу, как вам надо жить». Неслучайно на этом митинге-концерте 12 июня, на который пришло много замечательных и очень известных людей (Георгий Сатаров, Александр Аузан, Мариэтта Чудаков, Сергей Ковалев, Марк Урнов, Сергей Пархоменко — на перечисление уйдет страница), почти не было действующих политиков, за исключением Сергея Митрохина из «Яблока» и Леонида Гозмана, недавно ставшего заместителем председателя СПС. Хотя практически всех и каждого — обзвонила, приглашала прийти. Причины, почему не смогли, у всех, конечно, были свои: Анатолий Чубайс, например, был на приеме в Кремле, Гарри Каспаров — по личным делам в Питере, Борис Немцов — на пляже у берегов Греции, Григорий Явлинский — на каком-то частном торжестве (он, кстати, единственный, кто сам позвонил и предупредил, что не сможет прийти). Подозреваю, однако, что действительные резоны были другие: во-первых, многие полагали, что «митинг из квартиры» и без больших денег, конечно же, обернется провалом, а в неуспехе никто участвовать не любит; во-вторых, митинг-концерт не предусматривал (кроме ведущих) говорящих голов. А вот это наши политики понять и принять совершенно не могут, представить себе, что надо стоять не на трибуне, широким взором оглядывая паству, а в толпе, среди простых граждан — это им трудно, если не сказать невозможно. Кстати, любопытно, что потребность в «говорящих головах» на митинге высказывали исключительно милые и всегда во всем участвующие старушки сильно за семьдесят: взращенные КПСС, они по-прежнему нуждаются в Большом Папе или Брате (цитируя Оруэлла), которые скажут, как жить, во что верить и куда идти. Молодые люди, которых для демократического митинга было непривычно много, напротив, в том совершенно не нуждались. Наконец, была и третья причина: в либеральной политике грядет — если уже не случилась — смена поколений, приходят такие ребята, как Маша Гайдар (молодежный СПС) и Илья Яшин (молодежное «Яблоко») — они и вели митинг, — которые знать не знают, как выглядит Владислав Сурков, и что еще важнее — и не хотят знать; приходят такие, кто не рассматривает демократическую политику как парашют, с помощью которого можно десантироваться куда-нибудь во власть (пусть и вполне недемократическую), а своих коллег по партиям и движениям — в качестве инструмента создания «переговорной позиции» с Кремлем.

Совершенно отдельной строкой в этой истории с митингом-концертом стоит глава о переговорах с популярными молодежными рок и поп-группами, которых я звала к Соловецкому камню. Среда эта для меня — новая, необычная, в известной мере чужая. И главным удивлением для меня было то, насколько же она, эта рок- и поп-тусовка, корнями, ногами и головой уходит в советское бытие. Были, конечно, и приятные исключения — например, питерские группы «Телевизор» и «Ва Банк», которым гастрольное расписание не позволило принять участие в митинге. Думала — станет таковым и группа «Беломорс», набирающая популярность в сетевой аудитории благодаря своей песне «Владимир П***тин не бьет баклуши». Не стала: пока мы разбирались с милицией, которая в какой-то момент перекрыла доступ в сквер, на митинг, бравые — в сети — ребята подхватились, собрали аппаратуру, и, не попрощавшись, как набедокурившие пацаны удрали. Испугались петь перед окнами Лубянки? Похоже. Захотели денег? Возможно. Хотя «слава» пацанов с мокрыми штанами вряд ли хороша для раскрутки в молодежной аудитории. Впрочем, воронежская «Джек Пот» оказалась ничуть не хуже.

Так вот, группы… Были две главные причины — какими бы словами это ни обставлялось, — почему они оказывались от участия в митинге-концерте. Одна понятная — деньги. Вторая — страх. Простой, банальный, но и очень корыстный страх, что участие в оппозиционном митинге обозлит кого-нибудь в Кремле и перекроет им доступ на телевидение и, следовательно, к деньгам. Это забавно, поскольку во всем мире рок и рэп — антистатусные, анти-любая-власть музыкальные движения, для которых улица и площадь — родная и естественная стихия. Боже, каких же только рассуждений я не наслушалась: и о том, что «главное — дать подросткам месседж из андеграунда», и о том, что «мы делом занимаемся, нам митинговать некогда» (Гарик Сукачев), и о том, что «знаете ли вы, что такое, когда два эфэсбешника в гостиничном номере вербуют»… Откуда же мне, выросшей в советское время и прятавшей самиздат под паркетинами, знать?.. Однако ж при всех «месседжах из андеграунда» в Чечню летом на рок-концерт едут, играть там, где людей каждый день пытают и убивают, — будут: сам В.В.Путин им, может статься, руку за то пожмет… Пишу я все это не в осуждение — как можно осуждать личный выбор? — скорее от удивления. Ведь очевидно же, что если закручивание гаек пойдет с той же скоростью, что и в последние четыре года, то рано или поздно на экранах останутся только Лещенко с Кобзоном, даже, может быть, группа «Любэ» — всех остальных «балалаечников» министр обороны Сергей Иванов сгребет в армию, генералам и конвоирам играть.

Ну и напоследок о чем-нибудь хорошем. Оно уже случилось: на организаторов митинга составлен протокол за то, что в сквер на Лубянку пришло не заявленные 256 человек, а как минимум в восемь раз больше. Видит Бог, за такое не жалко и заплатить.