|
Радио России. 6 сентября 2005
|
06.09.2005 14:30 |
|
Ведущий программы Николай Сванидзе беседует с Марией Гайдар, лидером движения "Да!" о политической активности современной молодёжи.
|
|
06.09.2005 14:30 МСК Свободой нужно заниматься уже сейчас
Гость в студии — человек из четвертого поколения известной семьи российских интеллигентов, Мария Егоровна Гайдар. В последнее время ее имя звучит, может быть, чаще, чем имя ее отца — бывшего премьер-министра России Егора Тимуровича Гайдара.
- Почему вы отказались баллотироваться в Мосгордуму по списку СПС?
М. ГАЙДАР: Отказалась потому, что сама для себя поняла, что гораздо эффективнее могу работать в качестве одного из лидеров молодежного движения, что у меня нет достаточных знаний для того, чтобы работать в Мосгордуме. У меня есть громкое имя семьи, но нет собственного имени и недостаточно собственных дел. Также считаю, что в том положении, в котором сейчас находятся демократические партии, это был бы неоправданный риск.
- Вы боитесь проиграть?
М. ГАЙДАР: У СПС есть шанс выиграть, вопрос — в собственной готовности. Надо быть абсолютно уверенным в том, что делаешь и что это правильно, и что, попав в Мосгордуму, точно будешь знать, как это делать, будучи в меньшинстве. А для этого необходимо интеллектуально превосходить всех, чтобы суметь продвинуть свои идеи, точно так, как это делал СПС, когда был представлен в Госдуме. Тогда СПС, находясь в меньшинстве, мог двигать реформы, ибо его представители знали, что делать.
- Вы считаете себя недостаточно политически созревшей, чтобы идти в Мосгордуму?
М. ГАЙДАР: Да, я так считаю. У меня нет достаточного опыта. К тому же по меркам современной политики в депутаты и Госдумы, и Мосгордумы идут люди, которые не знают, что делать, и не собираются ничего делать. Понимаю, что я могла бы быть депутатом, ибо есть темы, которыми бы могла заниматься. По профессии я — экономист, понимаю проблемы москвичей и представляю, чем можно было бы в Мосгордуме заниматься. И даже понимаю, каким образом этим заниматься, но если СПС будет там в меньшинстве, необходимо иметь очень большое интеллектуальное превосходство для продвижения своих идей. Если бы я была уверена в своей абсолютной эффективности в Мосгордуме, то пошла бы на выборы, не побоявшись ни своей фамилии, ни возраста, ни пола. Но у меня подобной уверенности нет. Но это не значит, что я никогда никуда не пойду. Но пока мне рановато. Для меня сейчас очень важно заниматься свободой и демократией, а это значит: быть наблюдателем на выборах, заниматься exit-pool. Это же кто-то тоже должен делать, и в этом я — на своем месте.
- Когда-то нужно в политике начинать, почему не сейчас? Чего ждем?
М. ГАЙДАР: Я не жду, а делаю то, что могу сейчас делать: занимаюсь организацией молодежного движения. И буду обязательно активно участвовать в общественной и политической жизни. Однако только желания, смелости и уверенности недостаточно. Желание что-то делать и менять необходимо направлять в русло, адекватное возможностям. Не хочу перепрыгивать через ступени, через себя и свои собственные возможности. От меня это никуда не уйдет: буду участвовать в других выборах.
- В своих интервью вы упорно открещиваетесь от светско-гламурной карьеры, говорите, что хотите, чтобы ваше имя ассоциировалось с политикой и общественной деятельностью. Но для молодой дамы гламурный пиар дает известность, и в этом ничего плохого для либерального политика нет.
М. ГАЙДАР: Может быть это и правильно, может быть это и нужно. И я убеждена, что для популяризации молодежного движения и политики нужно обязательно идти в глянцевые журналы. Необходимо доносить то, что ты хочешь делать, через те формы, к которым люди привыкли. Если люди привыкли воспринимать, что всё красиво и не страшно, то пусть это будет глянцевый журнал. Но тут возникает несоответствие между моей жизнью и устремлениями и тем, что я попадаю в светскую хронику, к которой не имею никакого отношения. Это не мое, мне это не нравится. До того как я начала заниматься молодежным движением, меня никто и никогда, как дочь, не видел ни на тусовках, ни в модных клубах. Меня там не было, потому что я не жила такой жизнью. И я не понимаю, почему я там должна оказаться, если это не моё.
Тех людей, которые, в основном, приходят в движение и хотят чем-то заниматься, нельзя назвать представителями «материальной элиты». Например, в молодежное движение никогда не приходят люди из МГИМО, потому что эта молодежь уверена в том, что у них все будет хорошо в любом случае. Они представляют верхушку, элиту, и им не важно, отменят отсрочки от армии или нет, они все равно никогда не пойдут служить. И это те люди, которые воспринимают светскую хронику, читают глянцевые журналы, для которых имеет какую-то ценность и своего рода знак качества, есть ли они в них или нет. На самом деле они — не та аудитория, которая будет что-то делать в первых рядах. Они когда-нибудь могут присоединиться потом, но не сейчас.
- Вы уже можете сформулировать свое политическое кредо?
М. ГАЙДАР: Демократия в России будет обязательно. Вопрос только во времени и цене. Если кто-то хочет жить в свободной и демократической стране, то он должен в это вкладываться сам. Моему поколению свобода досталась сверху. И если ему не хочется оказаться «поротым поколением», как это было не раз, то свободой нужно заниматься уже сейчас. Если ты хочешь жить в свободной стране, то пришло время что-то для этого делать.
- Как вы относитесь к выдвижению Михаила Борисовича Ходорковского в депутаты Госдумы? Вам не предлагали стать активистом инициативной группы? Если бы предложили, то, как бы вы на это отреагировали?
М. ГАЙДАР: Я отношусь к Михаилу Борисовичу Ходорковскому как к политзаключенному. И абсолютно уверена, что его снимут с предвыборной кампании. То, что он пытается баллотироваться и пишет такие статьи как, например, «Левый поворот», означает, что он пытается удержать вокруг себя внимание, которое на самом деле теряется. Его посадили на 9 лет, в ходе суда все митинговали и стояли в пикетах, но потом о нем забыли: сидит и пускай сидит. Это неправильно. Его нужно продолжать защищать и нужно это делать в течение всех лет, пока его не отпустят. Но это не значит, что его необходимо поддерживать как политика, тем более, что его политические взгляды представляются мне крайне туманными и сомнительными. К нему надо относиться как к политзаключенному, делать все, чтобы его поддерживать и не забывать, но не как к политическому лидеру. Статьи как-то воздействуют на политическую среду, но это не делает человека политическим лидером.
Что касается участия, то, конечно, предлагают, так как пытаются, как обычно, создать коалицию максимально широкой: от самых экстремально левых до самых либерально правых.
По поводу коалиций… Считаю, что идея о том, что либеральному лагерю необходима коалиция, родилась от бессилия, потому что либералы не могут или не хотят выстраивать какую-то свою позицию.
- Часть российских либералов сегодня готовы согласиться с точкой зрения, что главный враг всего прогрессивного российского человечества — это президент Владимир Владимирович Путин. И против него можно объединяться с кем угодно?
М. ГАЙДАР: Мне не очень нравится то, что делает Путин, хотя считаю, что причина не в его конкретной личности. Это система, выросшая в результате пассивности людей, которые готовы терпеть что угодно. Путин — это верхушка айсберга этой системы, и кто бы ни был на этой верхушке в качестве президента, если народ пассивен, если отсутствует система сдержек и противовесов, окажется в той же ситуации, что и Путин. Тем более что, как мне кажется, он не до конца контролирует ее. Не думаю, что он сам по себе тиран и хочет пойти на третий срок. На самом-то деле он изначально хотел только хорошего, но просто не смог. Пришло определенное окружение, есть какие-то определенные узкие корпоративные интересы.
Один человек не может управлять такой страной, как Россия. Естественно, он зависит от своего окружения, а оно сложилось не самое лучшее под конец. Хотя в деятельности В. Путина есть и что-то положительное. Для меня принципиально важно, даже если я не буду согласна: кто придет, кого приведут к власти после Путина.
Я не верю в то, что в России будет в ближайшее время революция, но мне совершенно бы не хотелось, чтобы после Путина пришли Лимонов или Рогозин. Не может быть задачи, чтобы просто не было Путина.
- То есть объединение в Лимоновым и Рогозиным против кого бы то ни было представляется невозможным?
М. ГАЙДАР: Стратегически это неправильно, потому что все равно Россия будет демократической страной. Тактически — тоже безумие. На самом деле это бы означало загнать себя в ту нишу, которую для тебя придумали. Если и есть какая-то идея сверху, то это идея — противопоставить власть экстремизму, «коричневой» угрозе. Зачем идти в эту нишу как послушное стадо баранов, в которую тебя загоняют? И от бессилия рождаются мысли об объединении: кто-то прорубит дорогу во власть, а идеологи таких мыслей потом попытаются оказаться у ее руля. Такого не будет! Нужно самим делать, говорить с людьми, объединяться, приводить новых людей, разрабатывать новые программы.
Почему все боятся Рогозина? Я, например, не считаю его серьезной политической фигурой. Это серьезная реальность нынешней действительности на абсолютно зачищенном политическом поле страны. Только Рогозин что-то говорит для людей, спорное, сомнительное, но говорит и что-то делает. А никто больше ничего не делает.
- Молодежь всегда радикальна и достаточно определенна в своих воззрениях. Она требует действий, а вы предлагаете интеллектуальное воспитание, программы…
М. ГАЙДАР: Насчет радикальности молодежи. Да, есть определенный значимый процент молодежи, которая всегда поднимается по какому-то революционному или радикальному поводу, но это не большинство. Могу четко сказать, что движение «Да!» — не радикальное, архиспокойное и положительное.
- А оно будет интересно для молодежи?
М. ГАЙДАР: Оно интересно. Движение действует фактически с 22 мая. В него вложено из наших средств всего около 1 тысячи долларов. У нас нет офиса, мы работает не идеально эффективно, но люди приходят. И это притом, что мы пока еще не запускали программу поиска сторонников. На самом деле у нас есть 100 активистов, которые готовы хоть завтра утром выйти и раздать листовки. Они пришли в движение, потому что им нравится именно этот формат, потому что они боятся насилия, им не нравится политический угар, для них неприемлем формат «антипутин». Но они понимают, что одного этого недостаточно. И они хотят уже сейчас, живя в России, знать, что будет, если не будет Путина. Людей, которые готовы приходить под некое позитивное действие, просвещение, программу, гораздо больше, но поднять их сложнее. Это занимает много времени, но это не значит, что этого не нужно делать.
- Вы — не революционер, не экстремист, вы — политический позитивист?
М. ГАЙДАР: Да. Может быть, мне бы и хотелось куда-то побежать, за что-то биться, но я понимаю, что это неправильно и делать этого нельзя. Даже если и хочется, этого делать нельзя. Поэтому я делаю то, что делаю, и верю, что это правильно.
|
|
|
